Настроение:Серая тоска Музыка в колонках:Sirenia-fallen angel
In my field of paper flowers And candy clouds of lullaby I lie inside myself for hours And watch my purple sky over me…
«Бумажные цветы. Все мы – лишь бумажные цветы….Разных оттенков, формы, размера. Кто-то сделан из толстого, непробиваемого картона равнодушия, эгоизма и самовлюбленности, и такой цветок очень прочен и долговечен, его не превратит в изодранный мусор поток жизненных невзгод и не сожжет огонь несчастий – лишь обуглятся края….Но он некрасив, даже уродлив, и цветом напоминает гнилую картофелину… Такой цветок никто не возьмет в руки, никто не поднесет к губам, стремясь поцеловать его лепестки – он вызывает отвращение и брезгливость. Его будут сторониться, его будут топтать…. А он многое переживет, ибо не значит это все для него ничего – свое отражение в грязной луже будней видится ему прекраснее всего….И мнит он себя благоухающей розой…. А есть цветы из совсем другого материала. Нежная, тонкая папиросная бумага чуткой и чистой души…. И цветовая гамма у таких соцветий яркая, насыщенная, радующая глаз и сердце. Эти цветы хочется любить, хочется, чтобы такое украшение всегда было рядом – в петлице пиджака или праздничной прическе. Гладкие, хрупкие лепестки приятно проминаются под пальцами, они резны, вычурны и сложны по структуре, легки и невесомы, и достаточно легкого ветерка, чтобы поднять в воздух россыпь этих цветов…..В них вся красота мира, в них – его чистота, его свет…. Когда ветер, пролетая над озером, опустит цветы на гладкую зеркальную поверхность, и легкая волна колыхнет их, то трудно будет отличить их от настоящих кувшинок…. Но красота этих душ не вечна. Она ломкая и беззащитная. Эти бумажные цветы ранимы, их легко сломать, легко порвать любым небрежным движением. И тогда из дыр на бумаге потечет алая кровь…Но уже не склеить, не залатать эти раны, не залечить. Цветок гибнет из-за пренебрежения, глупости и банального невнимания. Кто-то ставит свои принципы выше самых обычных моральных устоев, из которых и состоит тонкая бумага души, может, сам, может, под давлением цветка из грубого неопрятного картона, и это уничтожает то прекрасное, что есть в нашем мире… Упав на землю, в самую грязь, порванный, жалкий, кусочек бумажки уже не сможет подняться и расцвести вновь….»
Я отложила черное воронье перо, которым водила по строчкам, и закрыла книгу. Минуту сидела молча, размышляя над прочитанным, а затем приоткрыла нижний ящик письменного стола и достала мягкую алую салфетку. Несколько взмахов ножницами – и яркий клочок бумаги принял форму пышного махрового пиона. Держа его на ладони, я молча подошла к окну и толкнула одну из створок. В лицо мне тут же ударили струи проливного дождя, а кроваво-красные волосы разметало сильным ветром разошедшейся не на шутку бури, закрывшей черными мрачными тучами пурпурный закат. Я поднесла к губам бумажный цветок и нежно поцеловала его. По щекам тут же побежали непрошенные жемчужные слезинки, но я нахмурилась и сердито утерла их рукой. Актриса не будет плакать по-настоящему – пусть это делает за нее дождь. Сжав в кулак цветок, я вытянула руку в окно, перевернула ладонью вниз и разомкнула пальцы….. - Прощай, моя душа…
)