Помню как я обнаружила тебя, всего израненного, на пороге своего дома. Преступник, убивший всю свою семью и превративший младшего брата в одержимого местью брошенного ребёнка, член преступной организации. Чёрный Клык лежал под проливным дождём и истекал кровью на пороге моего дома. Я помню, как взвалила тебя на спину и занесла в дом. Помню, уложила на кровать и обработала раны. Помню, что не спала семь суток, бдительно наблюдая за твоим состоянием. Вот только я не помню, почему я это делала. Я поступила не как нормальный человек: я должна была тут же доставить тебя в полицию. Потому что ты преступник. Потому что ты предатель. Потому что так было бы правильно. Так почему же я этого не сделала? Не помню. Вот хоть убей, не помню. Зато помню, как, открыв глаза, ты схватил меня за горло. Странно, но я совсем не испугалась. Хотя, наверное, мне просто было всё равно. Мне тогда было очень плохо: Макс сказал, что я не та девушка, с которой он хочет быть. Я для него слишком…как же он сказал? А, да…Слишком обыденной и скучной. Ему нужно было что-то другое, и поэтому он начал встречаться с Наташей. Наверное, мне было всё равно, поэтому я даже не дёрнулась, когда ты сильнее сжал пальцы на моём голе. Знаешь, а ведь я дословно помню тот наш разговор. Нет, вру. Я помню все наши разговоры. - Кто ты? - Резюк Лена. - Что я здесь делаю? - Не знаю. Я нашла тебя на пороге своего дома. - Почему ты не сказала полиции? - Не знаю. - Ты понимаешь, что я убью тебя? - Да, - а дальше была темнота. Я так и не поняла что же ты сделал, но я очнулась на той кровати, на котором раньше лежал ты, спустя несколько часов. Помню, что после того, как очнулась и осознала, что жива, просто повернулась на другой бок, дотянулась до оставленной рядом аптечки, достала снотворное и выпила. Проснулась я только через двенадцать часов. Всё-таки депрессия просто потрясающая вещь. Если бы раньше я увидела на улице целующихся Макса и Наташу, я бы, наверное, превратила обоих в подушки для ножей. Теперь же я просто прошла мимо. Помню, что через несколько дней приехала Аня и устроила мне разнос. Разговор с ней я тоже помню. Правда, в основном говорила она. - Лена, что ты творишь?! Посмотри на себя, ты же на приведение похожа! Этот ублюдок не стоит твоих страданий! - Я знаю. - Знает она! Тогда что ты с собой делаешь?! Чёрт, Резюк, ответь же мне! - Что ты хочешь услышать? - Хочу, чтоб ты мне объяснила, какого чёрта ты с собой всё это делаешь? Неужели из-за Макса? Ты что его настолько сильно любила?! – иногда Аня била в цель и даже не замечала этого. Из-за чего я была в таком состоянии? Из-за Макса? Безусловно. Мне было очень больно, после того, как он меня растоптал. А ещё я не понимала. Не понимала собственных действий, эмоций, воспоминаний и желаний. Я заблудилась в собственном разуме и захлебнулась в крови, которой истекало то, что когда-то было моим сердцем. Я так и не поняла, почему же я не сдала тебя полиции, почему вылечила, почему не спала семь суток, следя за тем, чтобы вновь не началась лихорадка. Почему просто не бросила тебя умирать, ведь знала кто ты. Все эти бесчисленные почему погружали меня всё глубже в себя и оставляли всё меньше шансов выбраться обратно. Помнится, Аня дико взбесилась, когда я не отреагировала на её десятиминутную тираду, и вылетела из моего дома на поиски врача. В тот день Аня так и не вернулась, а я просто лежала на единственной кровати в моём доме и смотрела в потолок. Ближе к ночи пошёл дождь, и я поняла, что Аня не закрыла за собой дверь и теперь в коридоре вода. Утром пришли Аня и Даша (местный психолог) и долго орали, увидев, что натворил дождь. Я помню, что от криков Ани мне всегда закладывало уши, но тогда этого не было. Её голос вообще был как будто из другого мира, глухой и тихий. Осмотрев меня Даша сказала, что я в глубокой депрессии, словно я этого и без неё не знала.. Как-то так прошёл месяц. Аня так и не уехала. Она каждый день приходила и капала мне на мозги. Иногда приходила Даша и каждый раз только горестно качала головой, прописывая мне новые и новые лекарства. Денис и Андрей тоже сначала заходили, но потом перестали. Я точно знаю, они боялись меня. Боялись моего состояния. Помню, что однажды Аня тяжело вздохнула и ушла. И больше не приходила. Устала. Что же, её можно было понять. Помню, что именно после её ухода, я заметила, что от кровати пахнет чем-то чужим. Нет, он неё так пахло весь месяц, только я не обращала на это внимания. Запах был горько-нежным, как полынь с нотками фиалки. Странный. Тогда я поняла, почему не обратила на него внимания. Так пахла не только кровать, но и подушка, и одеяло. Так пах ты, но это я поняла позже. Для меня так и осталось загадкой, почему же за целый месяц запах не исчез, лишь притупился. Помню, как завернулась в одеяло и, уткнувшись носом в подушку, уснула, а проснулась я от аромата супа. Открыв глаза, я увидела перед собой тарелку похлёбки, а рядом тебя сидящего в позе лотоса. - Не люблю оставаться в долгу, - и больше не слова. Я покорно съела весь суп и выпила какой-то очень вонючий отвар. Не знаю, почему я не подумала, что в еде может оказаться яд или ещё что-нибудь. Не знаю. Ничего не знаю. Ровно за семь дней ты меня выходил и вновь поставил на ноги. Точнее, схватил за шкирку и просто поднял. Помню, как удивилась, обнаружив, что ты на пол головы выше меня. Помню, что уронила голову тебе на плечо и закрыла глаза. Запах горькой полыни и нежнейшей фиалки ударил мне в нос и пробился в мозг, сквозь пелену тумана и стену вопросов без ответа. Помню, что ты ни с того ни с сего обнял меня за талию и, приблизив к себе, положил голову мне на макушку. Не знаю, сколько мы так стояли, но помню, что когда ты взял меня на руки и положил обратно на футон, я заметила, что за окном ночь. Помню, ты лёг рядом со мной на пол и, не отрываясь, смотрел в глаза до тех пор, пока я не уснула. Когда я проснулась, тебя уже не было. Я вдруг поняла, что за всю неделю ты не сказал ни слова, а я и того хуже, молчала весь месяц. Помню, что встала и осмотревшись, впервые за месяц почувствовала что-то, и этим чем-то оказалось удивление. Мой дом был чист, что было крайне странно. До сих пор жалею, что не увидела, как ты убираешься. Помню, что в тот момент я вспомнила, что такое улыбка. Я вновь начала жить. Не так, как прежде, но так, как того хотела. Даша, чуть в обморок не упала, когда я увидела её на пороге своего дома с пакетом апельсинов. - Спасибо за всё, - помню, что услышав это, она уронила пакет на пол и апельсины, вывалившись, покатились в разные стороны. Помню, что начала вновь дышать полной грудью, легко улыбаться, ходить на миссии, общаться с людьми, а ещё я стала частой гостьей в цветочном магазине Пасик (магазин Наташи). Помню, что, увидев меня в первый раз она чуть ли не заикаться начала, а когда я спросила, продаёт ли она полынь и фиалки, посмотрела на меня как на сумасшедшую. - Полынь – это сорняк, поэтому у нас её нет, а вот фиалки, есть, - помню, что в сердце неприятно кольнуло, и тогда я поняла, что оно у меня вновь есть. Я развернулась и направилась к выходу. Фиалки без полыни мне не нужны. - Постой. Приходи завтра. Она будет, - Наташа не соврала. На следующий день она протянула мне фиалки и полынь. Помню, что её руки были в пластыре, которого ещё вчера не было. - Спасибо, - она слегка улыбнулась и я почувствовала, что если Макс и её растопчет, я просто уничтожу его. Просто Наташа была совсем не такой, какой её считали окружающие. Мне не хотелось, чтобы от боли она стала той, кем не является. С того момента в моём доме всегда пахло полынью и фиалками, а у Наташи, в комнате, в кадке на подоконнике, росла полынь. Помню, что когда через три с половиной месяца я проснулась, то увидела перед собой твоё спящее лицо. Я приподняла одеяло, накрыв им и тебя тоже, и вновь заснула. Проснувшись во второй раз, я увидела тебя лежащим всё на том же месте, но теперь ты пристально меня рассматривал. -Почему ты никому ничего не сказала? -Не знаю. А почему ты меня не убил? -Не знаю. Ты вышла из депрессии? -Кажется. Хочешь есть? -Да,- я встала и приготовила завтрак. Помню, как ты спокойно первый начал завтракать. Это был знак того, что ты уверен, там нет ни яда, ни чего бы то ни было ещё. Не знаю, как тебе удавалось проходить в город незамеченным. Не знаю, как тебя никто не засёк, пока ты был у меня, возможно, помогло то, что мой дом стоит на окраине. Честно говоря, меня это совсем не волновало тогда, впрочем, и сейчас не волнует. Ты тогда пробыл у меня три дня. Мы очень мало разговаривали, но молчанье было приятным. Помню, как ты сидел на кровати и читал одну из моих книг по оружию, а когда я подошла и селя рядом, ты вдруг лёг головой мне на колени, не отрываясь при этом от книги. Три ночи, которые ты был у меня, мы спали на одной кровати, но умудрялись не коснуться друг друга. Не было никакой неловкости или стеснения, а все беспокойства жизни, испытываемые мною, тонули в чёрных глазах и более не возвращались. В следующий раз ты пришёл через месяц и громыхал так, что умудрился разбудить меня. Ты был весь в крови и пыли, как в нашу первую встречу. Помню, что ты остановился по среди комнаты, а я встала и подошла к тебе. Как только я оказалась в нескольких шагах от тебя, ты рухнул на колени и, обхватив меня за талию, уткнулся лицом в мой живот, а я гладила тебя по пыльным, грязным волосам, пахнущим полынью, фиалками и кровью, и радовалась что ты жив. В тот раз ты остался на неделю. Я вновь лечила тебя, а ты всё время норовил вцепиться в мою футболку и не дать отойти ни на шаг. Помню, тогда я заметила это. Твой взгляд. Ты как будто иногда не мог понять, где я. -Ты слепнешь? -Да,- помню, как ты сильнее сжал руку, державшую мою кофту. Тогда я поняла, что ты боишься. Ты боялся остаться в темноте, а я боялась что об этом узнают твои напарники. Если они узнают, ты больше не придёшь. Помню, что в тот момент очень сильно пожалела о выборе пути. Надо было мне стать медиком. Помню, всё то время, пока ты был у меня, ты ходил за мной, как тень. Никогда не прикасался, никогда не говорил, но неотступно следовал. Шаг в шаг, как будто боялся, что я вдруг исчезну. Но исчезла не я, а ты. Как всегда оставив после себя пропахшие полынью, фиалками кровать, подушку и одеяло. Помню, осознав, что ты ушёл, я в какой-то детской обиде написала на альбомном листе «Клык – козёл» и, завернувшись в одеяло пролежала весь день. За следующие два месяца я, казалось, постарела лет на двадцать. Твои коллеги убили несколько людей, и Стас с Мишей как с цепи сорвались, а за ними и весь город. Твоя организация пришли в движение, полиция тоже не была намерена медлить. Помню, как Денис орал, что мы должны помочь городу уничтожить всю вашу организацию. Выслушав всё, что парни думают о тебе, я ушла домой. Только на подходе к дому я поняла, что за мной идёт Наташа. -Что? -Что с тобой происходит? -А что со мной происходит? -Ты как будто ни здесь и не с нами. -Не волнуйся за меня. Я в порядке, - да, это была правда. До тех пор, пока в город не придёт весть о том, что ты мёртв, я буду в порядке. Помню, как слегка улыбнулась, войдя в квартиру и увидев опрокинутый в гостиной стул. Ты лежал на кровати и смотрел в потолок. -Ты поздно. -Ребята задержали. Давно лежишь? -Около часа, - помню, что взглянув на стену, где был прилеплен тот самый лист с надписью «Клык – козёл», чуть не рассмеялась во весь голос, потому, что там теперь красовалась надпись «Клык – козёл, и он прекрасно об этом осведомлен». Помню, как ты обнял меня, когда я легла на кровать, и одну мою руку положил себе на глаза. Так мы всю ночь и пролежали, а на утро ты встал и, подойдя к окну, остановился. -Обещаю, я вернусь, - а потом исчез. Помню, что задрожала мелкой дрожью и почувствовала, как сдавило горло. К тому моменту, когда осознала, что плачу, подушка промокла насквозь.
-Лена, Клык мертв! – именно это я услышала ровно через восемь дней после твоего ухода. Помню, как улыбался сказавший это Денис. Помню как ответила ему… Вот только что, не помню. Помню, что пошла домой и, как только закрыла дверь, упала на пол. Помню, что меня била крупная дрожь. Помню, что смотрела в стену, но она почему-то была размытой. Помню, что подползла к кровати и, обхватив подушку, взвыла. Не знаю, сколько я билась в истерике, но точно больше нескольких часов. Помню, последовавший за ней приступ ярости, а за ним полную потерю сил. Помню, что ты не говорил больше четырёх фраз не зависимо от того периода времени, который ты проводил в моём доме. Помню, что любил соль, Помню, что боялся остаться в темноте. Помню, что любил, когда у меня распущены волосы. Помню, что не любил жаловаться. Помню, что чуть слышно сопел во сне и на дух не переносил мою розовую кофту-балахон. Я помню то, о чём ты не говорил, и знаю, чего боялся. Помню, как взяла пластмассовую баночку со снотворным и проглотила всё, что там было. Помню, как легла на кровать и укрылась одеялом. Помню… Нет, знаю, что умираю. Чувствую, что жизнь меня почти покинула. -Спасибо, что ты был, - а больше я ничего не чувствую, и точно знаю, навсегда провалилась в темноту с запахом полыни и фиалок.
Наташа стояла у могилы, на которой лежали букеты белых лилий, и держала в руках букетик из полыни и фиалок. -Пожалуйста, привели её к тому, что она ищет, - она прикоснулась к цветам губами и возложила их к памятнику. Тисак улыбнулась, не смотря на текущие слёзы. -Я завтра ещё принесу, - лёгкий ветерок поднялся и заставил длинные волосы девушки взлететь. На это Наташа только улыбнулась. Теперь она знала, подруга согласна. В комнате Тисак Наташи на подоконнике до самой её смерти цвели полынь и фиалки.
Здесь мы сможем поделиться моментами, предметами, воспоминаниями, фотографиями, очерками, чувствами посвященными детству, которое дается нам раз в жизни
При полном или частичном использовании материалов, гипперссылка на сайт http://lands-of-sorrow.ru обязательна.
Все мультимедийные, графические, текстовые материалы, представленные для ознакомления и принадлежащие пользователям сайта, загружаются в открытые источники сети Интернет, откуда и ведется их трансляция. Портал "Краски Грусти" - не имеет собственных серверов и не несет ответственности за файлы размещенные пользователями на сторонних серверах.
Все мультимедийные файлы предназначены для ознакомления и должны быть удалены с Ваших жестких дисков.
)