… Она открыла глаза, но темнота покрывала все вокруг. Нельзя было различить даже свои пальцы, поднесенные близко-близко к лицу. Пол был бетонным и очень холодным. Она осознала, что ее колотит. Дрожь пробивала всё тело: от кончиков пальцев ног и, казалось, она даже поселилась в ее черепной коробке. Она ничего не помнила, не знала, где она и что происходит, почему она здесь оказалась. Одна, без единого лучика света, но все еще с надеждой, что это какое-то недоразумение. Время тянулось бесконечно долго, она начала задумываться о людях, приговоренных к пожизненному в карцере, но тут же отмела эти мысли, они угнетали еще сильнее. Попробовала кричать, плакать, устроить истерику – тщетно. Холодно. Страшно. Волнение переполняло ее до тошноты и жуткой головной боли в висках.
ДИАЛОГ
- Все как Вы велели, она внизу, в гараже. - Камеры работают? - Нет, Вы же сами просили их отключить… - Чудно. Как обстановка наверху? - Все приборы запущены и работают как часы. - Замечательно. До понедельника можете быть свободны.
ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ ОН
Он отпустил помощника и прошел в бар. Достал почти полную бутылку "Chivas Regal” восемнадцатилетней выдержки. Он редко пил. Алкоголь имеет свойство затуманивать рассудок, а ему не нравилось, когда он не мог полностью отдавать себе отчет в собственных действиях. Но сегодня был другой случай. Ему просто необходимо было выпить, иначе бы мандраж не прошел. Он неторопливо достал стакан и плеснул туда миллилитров 150 чистого виски. Бросил 3 кубика льда. Убрал бутылку обратно в шкаф. Подумал пару секунд, достал вновь и налил до краев. Сегодня нужно было наверняка, чтобы все вышло так, как задумано. А для этого необходимо расслабиться. Он сделал большой глоток, напиток теплой волной скатился вниз, оставив на рецепторах приятное послевкусие. Все-таки он уважал хороший алкоголь. Он бесшумно опустился в кресло и закурил. Его черный костюм от "Brioni” и синяя рубашка в цвет глаз выгодно подчеркивали достоинства его тела. Он был отлично слажен, на вид около 35 лет, смоляные волосы хаотичными локонами прилегли на лбу. Несомненно, он был красив. Он неспеша затушил сигарету и залпом допил содержимое стакана. Снял пиджак и аккуратно повесил на спинку стула. Расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и направился вниз…
ОНА
Ей послышалось или открылась дверь? Она то и дело проваливалась в некую дремотную истому и не могла понять, приснился ли ей этот щелчок. Она насторожилась и напрягла слух, насколько это представлялось возможным. Она уже не различала, дрожь ли это от холода или от волнения. Она сходила с ума от мыслей, что же может случиться в следующий момент, неизвестность ее пугала. Она прижалась спиной к холодной бетонной стене, словно пытаясь срастись с ней в диффузии, и закрыла глаза.
ФЛЭШ-БЭК
Воображение нарисовало ей образ мужчины. То был ее любимый, который 7 лет назад просто исчез. Она не знала, куда и где его искать, она ничего о нем не знала наверняка. Он всегда звонил сам или приходил, когда хотел. Человек без прошлого, вне времени и без номера. Они встречались по вторникам в его (а вообще его ли? Она никогда не замечала там жизни, ну, знаете, вещи разбросанные или чашку с недопитым кофе) квартире на Смоленке, никогда не задавали друг другу глупых вопросов, да и зачем. Занимались животным сексом. Она раздирала в порывах страсти его спину, он – ее душу. Слава Богу, он об этом не догадывался (по крайней мере, она очень на это тогда надеялась). По воскресеньям они иногда придумывали себе развлечения в лучших традициях ролевых игр, и чем дальше заходили их фантазии, тем больший кайф они получали от своих авантюр…
РЕАЛЬНОЕ ВРЕМЯ
Она поймала себя на мысли, что по лицу катятся слезы. Это тогда она надеялась, чтобы он не догадался о ее чувствах. Нет, ей очень хотелось, сказать ему как горячо, как пламенно и безрассудно она любит его синие глаза и настойчивые сильные руки, которые достают до самого ее сердца, но ей просто было страшно. Страшно, что он уйдет. Страшно, что он не способен любить. А так он, пусть не всецело, но оставался с ней. Настолько, насколько мог. Так она успокаивала себя. Тогда почему же он ушел? Быть может, ее фантазии стали слишком скудными? В последнее время он стал слишком агрессивным во время секса, у нее оставались синяки и поганое ощущение незавершенности. Будто ушло что-то очень важное. Видимо, он тоже решил не искать причины остаться. Она думала об этом каждую ночь на протяжении 7 лет и изводила себя догадками, мыслями, бичеванием…
РЕАЛЬНОЕ ВРЕМЯ ОН
Он аккуратно приоткрыл дверь в гараж. Девушка в одном нижнем белье, сидящая у стены, напоминала богиню древнегреческих мифов. Изящный силуэт изогнулся великолепно-плавной линией. У него была аномальная способность – кошачье зрение, он видел в темноте гораздо лучше, чем при свете дня. Он стоял в проеме и разглядывал ее: запрокинутая голова, русые волосы аккуратными завитками падали на грудь и на плечи, лицо было полностью мокрым от слез, как и шея, ключицы, на руках разводы размазанной туши… Он спешно притворил дверь и поднялся наверх. Желание причинять боль неистово переполняло все его существо. Видимо, стакана виски оказалось мало, чтобы хоть немного усмирить в себе кровожадного зверя. У него тряслись руки от невероятного возбуждения. Он достал бутылку и наполнил стакан, оставляя немного места лишь для пары кубиков льда. Предусмотрительно не стал убирать ее в шкаф, а оставил на журнальном столике, среди сигар и последнего номера "Forbes”. Символично. Он пил, пил и пил, но это эмоциональное возбуждение так и не покидало. Он прикрыл глаза и вскоре уснул, провалившись в сюрреальность своего подсознания…
СОН
Ему снился Атлантический океан на закате. Теплое солнце, оттеняющее холодную пучину волн. Сильный ветер намекал на то, что намечается шторм. Затерявшись в огромном пространстве вод, шла небольшая яхта, быть может, идущая с регаты, которая недавно проводилась неподалеку, а, может, просто случайно заблудшая здесь. На яхте было двое. Влюбленные. Молодые. Счастливые. Они решили отправиться в плавание в свое свадебное путешествие, подальше от цивилизации и любопытных глаз, чтобы вдоволь насладиться друг другом. В этом сне он был океаном. Повелевал стихией воды и ее холодными течениями. Ночь принесла с собой шторм, каких уже давно не видывали эти места – он был похож на цунами и готов был крушить все, что попадется на его пути. Так случилось и с яхтой, он закружил ее в своем безумном вихре-танце, разламывал в щепки, проникал в трюм и каюты. А затем и в тела молодых людей. Он видел страх на их лицах, ужас в расширившихся зрачках и врывался глубже в их легкие, заполняя их до предела соленой морской водой. Его воображение посмеивалось словами: «Пока смерть не разлучит нас…».
ОН
Он проснулся еще хмельной, на улице светало, на часах было 5 утра. Ему часто снились такие сны – по Фрейду. Каждый сон он незамедлительно записывал в свой дневник. Ему нравилось перечитывать, сравнивать их, находить некие параллели, словно жонглировать гранями своего подсознания. Вот и сейчас он взял свой "Parker” и пересел за стол. Излил на бумагу очередную историю, потягивая остатки виски. Какая разница, сегодня все равно суббота, а значит, можно пить хоть целый день. Главное, чтобы эти эмоции перестали повелевать им. Перед ним стояла важная задача, требующая в первую очередь быть мужчиной…
ОНИ
Она лежала на неизменно-бетонном полу и проклинала последними словами того, кто ее держал в этом подземелье. Спустя несколько секунд раздался щелчок. Нет, на этот раз ей не показалось. Она услышала шаги, они приближались и становились все отчетливей. Некто опустился перед ней на корточки. Нет, она не видела этого, подсказал музыкальный слух, развитый с детства. Что-то холодное коснулось ее ладони и поднималось выше. Кисть, локоть, плечо, ключицы, грудь, задерживаясь ненадолго на каждом участке. Чья-то теплая рука расстегнула ее лифчик. Холодное тем временем двигалось дальше, задерживаясь чуть дольше на ее сосках. Она не шевелилась. Он смотрел на нее. В отличие от нее, он видел всё – ее тело, страх в ее глазах, засохшие на лице слезы вперемешку с тушью. Он наслаждался этой картиной. То было совершенно и прекрасно, а она… Она была полностью в его власти… Рядом с ним стояло ведро со льдом. Он взял несколько кубиков и приложил их к ее грудям и не отнимал рук. Ее немного трясло. От очередной порции холода, немного от напряжения и страха, чуть-чуть от возбуждения. Затем он вновь запустил руку в лёд, достал 4 кусочка и пальцами приоткрыл ее рот. Он начал засовывать их ей в горло, пропихивая один за другим. Она подавилась и заплакала. Он дал ей пощечину, такую, что поражает до звона в ушах и сводит челюсть и снял с нее последний кусочек одежды, прикрывавший тело. Лед вновь оказался в его руках, и он хладнокровно и монотонно вставлял его всюду, куда только возможно было войти. У нее было ощущение, что ею повелевает холод. Если раньше она вспоминала о своей любви, и внутри становилось теплее, то сейчас он парализовал и все внутренние органы. Даже слез больше не осталось. Она поддавалась этим грубым рукам и безучастным прикосновениям в надежде, что это просто закончится, и он оставит ее сдохнуть здесь от голода или холода, например. Но он все не уходил. Он терзал ее тело со всех сторон и пихал этот лед всюду. Она не видела этого, но на его лице сверкала счастливая, даже блаженная улыбка…
- Зачем? - Замолчи! - Мне больно, холодно, страшно! Кто ты? Почему все это делаешь со мной? Я в жизни не причинила никому зла! - Не причинила и не способна причинить – разные вещи. - Я никогда не желала никому даже провалиться сквозь землю! - Значит, пора бы пожелать, так как я что-то совсем не собираюсь самовольно никуда проваливаться!
…Еще одна пощечина. Она была уверена, что на подбородке справа будет синяк, так сильно он ей врезал. Он опустился рядом с ней на колени и наклонился к ее уху. Его шепот обжигал ее кожу:
- Я хочу тебе кое-что рассказать. Несколько лет ученые разрабатывали для меня оболочку из био-волокон и органических веществ, совместимую с человеческим телом и не позволяющую льду таять в течение 28 часов, но при этом, сохраняющую все его физические свойства. В этом ведре было три куска льда с замороженным ядом внутри. Возможно, все они в тебе, в какой-то части тебя. Быть может, тебе повезло, и они остались в ведре, я не знаю. Так что, тебе остается надеяться лишь на удачу и молить судьбу, чтобы остаться в живых.
…На этом он плавно поднялся, она наугад взмахнула вверх рукой и почувствовала его возбуждение. Рванула вниз ширинку. Он упал вместе с расстегнувшимся замком. Они до крови кусали губы друг друга, он настойчиво держал ее за волосы и резко входил сзади. Им не мешало даже то, что все ее маленькое тельце было переполнено льдом. Оргазм настиг их одновременно, неистовой волной, затуманившей на мгновение рассудок. Он отодвинул ее в сторону, забрал свои вещи и вышел.
ОНА
Она сходила с ума от холода, парализующего все внутренние органы, и от горячей волны экстаза, парализовавшей секунды назад даже мозг. Эйфория и боль, холод и жар, жалость к себе и мазохизм – все смешалось в ней единой аксиомой. Она влюбилась в своего мучителя ровно настолько, насколько она возненавидела его в первую же секунду, чуть только он оказался рядом.
ОН
Он смотрел в зеркало на запекшуюся кровь на губах и на глубокие царапины на своей спине. Все же этот секс определенно был лучшим в его жизни. Он поднялся наверх, в холодильной камере было минус 127 градусов – уникальное соотношение для того, чтобы заморозить кого-то навечно. Он стоял и думал о той, которую когда-то полюбил. Впрочем, умел ли он любить вообще? Даже он сам не знал ответа на этот вопрос.
ОНА
Она просто ползла вперед, туда, где ей казалось, она слышала тот самый щелчок открывающейся двери. Слух в очередной раз помог, а фортуна была на ее стороне, дверь оказалась не заперта. Она из последних сил и с килограммами льда внутри, нагая, начала свое восхождение по лестнице. Комната наверху оказалась большой и светлой. В левом углу находился бар, по центру красовался огромный кожаный диван и кресло, перед ними расстилалась шкура белого медведя, на которой изящно примостился журнальный столик. Справа у окна высился дубовый стол. На нем лежал ЕГО дневник и пистолет. Она взяла в руки «Макаров» и открыла кожаную книжицу. Дыхание перехватило. На первой странице была ее фотография с надписью «Je t'aime» на обратной стороне. А далее текст:
«Я не знаю, как будет по-французски навсегда, ведь ты шептала мне только свое «Je t'aime», без всяких временных рамок. Но я обещаю любить тебя всегда. Прости меня, что я тогда ушел, исчез. Я не мог. Боже, меня рвет на куски, любимая. Я слишком хотел быть с тобой всю жизнь, но еще больше я хотел тебя убить. Прости. Я пытаюсь избавить тебя от себя как могу, я постараюсь никогда больше не фигурировать в твоей жизни, но я хочу, чтобы ты знала, что ты лучшее, что было со мной за всю мою никчемную жизнь. Весь этот дневник, все мои муки, слова и победы, все будет посвящено тебе. Как только я уехал, я полностью поменял себе лицо, пустив его на жертвы пластических хирургов, я изменил голос и даже раздробил колени, чтобы казаться чуть выше, лишь бы ты никогда не узнала меня даже в толпе. Затем я нанял преподавателя по ораторскому искусству и вокалу, а так же по мимике и пластике, чтобы полностью изменить свой голос, интонации и движения, мимику. Лишь бы никогда больше не видеть тебя, не причинять боль, не сходить с ума. Признаюсь, лишь это меня больше всего и страшило – мы становились другими вместе. Прости меня, моя боль, я так ощущаю мир. Я не умею любить, единственная моя, поэтому буду признаваться тебе на каждой странице, ведь ты все равно никогда этого не увидишь и не прочтешь. Je t'aime».
Далее шли его сны. Она не могла остановиться, все читала и читала ночные откровения его души, перелистывая страницы. Вдруг она почувствовала, что на ее шее смыкаются сильные мужские руки, дышать становилось всё сложнее. Выстрел. В левую часть грудной клетки. Руки разжались и тело рухнуло на пол. Она встала. Обнаженная, в руке пистолет, на теле синяки и запекшаяся кровь. Она возвышалась над ним. По лицу вновь заструились слезы. Так много она не плакала уже давно. С того момента, как он исчез. Она присела перед ним на корточки. Он улыбался, истекая кровью. Она: «Я прочитала почти весь твой дневник, кроме двух последних страниц… Знаешь, кем бы ты ни был – океаном, огнем или ветром – любой стихией, твоя проблема в том, что ты никогда не умел быть человеком». Последним, что он сказал, было: «Je t'aime». Ему всегда нравилось, как она это произносила. Она набрала на телефоне комбинацию: 112, чтобы вызвать полицию. По лицу беспорядочно-хаотичным потоком текли слезы. Она прочла все 7 лет его дневника. На фразе «пока смерть не разлучит нас…» в ней растаял последний кусочек льда. Тот, что был с ядом внутри.
Здесь мы сможем поделиться моментами, предметами, воспоминаниями, фотографиями, очерками, чувствами посвященными детству, которое дается нам раз в жизни
При полном или частичном использовании материалов, гипперссылка на сайт http://lands-of-sorrow.ru обязательна.
Все мультимедийные, графические, текстовые материалы, представленные для ознакомления и принадлежащие пользователям сайта, загружаются в открытые источники сети Интернет, откуда и ведется их трансляция. Портал "Краски Грусти" - не имеет собственных серверов и не несет ответственности за файлы размещенные пользователями на сторонних серверах.
Все мультимедийные файлы предназначены для ознакомления и должны быть удалены с Ваших жестких дисков.
)