Сообщество грустных дневников. Онлайн дневники
Главная » 2012»Декабрь»28 » Снова...
Снова...
22:31
Погода за окном:снег
Настроение:не очень! грустное Музыка в колонках:
Все имеет границы, бесконечны только две вещи – Вселенная и жадность. Даже глупость ограничена рамками, она обычно кончается там, где начинается угроза жизни. Ведь не зря говорят в уголовном мире: «Жадность фраера сгубила». Люди, не обладающие миллионами и миллиардами, наивно думают, что есть предел. Ну, наворовал на жизнь себе, детям, внукам и правнукам и остановись. Покажите человека, который смог остановиться и ему при жизни можно поставить памятник. Что говорить о чести, совести, добром имени, когда речь заходит о крупных суммах на банковском счету. И тогда на кон ставится жизнь, как своя, так и чужая. Крупные бандиты при дележке отстреливают более мелких, одни банкиры заказывают других, солдаты превращаются в дистрофиков, а генералы их руками строят дачи стоимостью в несколько миллионов. Олигархи не устают твердить, что в России цены меньше мировых и потому невыгодно продавать сырье в России. Конечно, невыгодно. У них в развитом капитализме получают десятки тысяч долларов в год, а у нас и пару сотен не все зарабатывают. И текут к ним бурлящие реки нефти и газа, и широким потоком льются деньги на счета в далеких странах. Жадность неизлечимая болезнь и самое неприятное в ней то, что заболевший не чувствует никаких болезненных симптомов. Иван Иванович с раздражением отложил в сторону пачку газет. Газеты читать не хочется. Говорят, что Россия спивается, так есть от чего. Читая регулярно газеты можно не только спиться, застрелиться хочется. Он уже который год не мог ничего понять. Недра России принадлежат народу, а нефть, газ и алмазы захватила кучка людей. Электростанции строил народ, а электричеством распоряжается опять кучка людей. И все воруют, а денежки утекают за рубеж, но им все мало – жадность беспредельна – и все, кто может, повышают и повышают цены. Болезнь беспощадна и мутнеет рассудок, и отшибает память, а в результате забыто отечество, забыт народ. Всем правят деньги и это в России, где они никогда раньше не были идолом, которому безраздельно поклонялись. Где та далекая Россия, в которой считалось за честь помогать сирым и убогим? Бедные были всегда, но не в таком же количестве. Иван Иванович пошел на кухню, открыл холодильник, достал початую бутылку и кое-какую закуску. Бахус не был у него особо почитаем, но по субботам, когда он набирал пачку газет для изучения их после завтрака, настроение у него обычно портилось и он прибегал к испытанному способу поправить его.
На аэродроме, на скамейках вокруг врытой бочки с водой сидели летчики. Они молча курили. Молчание затянулось, но, судя по мрачным лицам, никому не хотелось его прерывать. Наконец старший из них бросил окурок в бочку и, доставая следующую сигарету, сказал: - Что-то надо делать, мужики. Сидящий рядом с ним худой капитан тихо пробурчал: - А что делать? Вчера привезли последние остатки керосина, заправщики уже пустые. Когда еще привезут, никому не известно. Опять старая песня – денег на горючее нет. - Вот я и думаю, - продолжил старший, - надо самим выкручиваться. Мы должны летать, а не курить здесь целый день. И опять повисла тишина. Все видимо думали над его словами, искали выход. Молоденький лейтенант вдруг улыбнулся и сказал: - Я знаю, что надо делать. Надо достать деньги. - Правильно, скинемся из зарплаты, которую не получаем и купим керосин. - Вступил в разговор один из летчиков. - Зачем из зарплаты? Пошлем гонцов в Москву. Там везде люди просят на прокорм собакам и им подают, а мы будем просить на прокорм нашим самолетам. Я думаю, люди нас поймут. Только ехать надо в парадной форме и каждому взять с собой тройку автоматчиков для защиты от ментов и рэкета. - Хорошо придумал, дельная мысль, – сказал старший. - Другого выхода не вижу. Без керосина всем будет хана. Через час в Москву снарядили гонцов – самых молодых и красивых. Каждому в охрану дали троих автоматчиков с полным боекомплектом и с наказом звонить в полк в случае каких-либо неурядиц. Командующие флотов вызвали начальников штабов всех подразделений. Почти все корабли стояли у причалов. Солярки не было. Хорошо командирам атомных подводных лодок – у них горючее еще не сгорело, хотя были проблемы с ремонтом, с запчастями и с продуктами питания перед выходом в море. Все командующие в разных частях страны начали свою речь почти одинаково. - Вы слышали, что учудили летчики? Благие вести разносятся быстрее печальных. Причина простая – их всегда ждут. - Под лежачий камень вода не течет. Если мы еще несколько дней не получим горючее, то я не знаю, что делать. Хоть кингстоны открывай. Я думаю надо последовать примеру ВВС. Послать молодых офицеров и каждому придать двух автоматчиков из морской пехоты. Народ нам поможет. В тот же день были посланы гонцы в Москву, Питер и во Владивосток. В города ближайшие к флотам. Больше всего послали людей в Москву. Москва считается богатым городом, а москвичи не очень жадные люди. Пехоте вроде было бы проще. Солдаты могут по старинке топать пешком. Не единожды ходили на своих двоих в Европу. Однако командиры дивизий хмурили брови и чесали затылки. Полки давно были мотострелковыми и боевые задачи им ставились из расчета передвижения на БМП и БТРах, да и танки, которые должны были поддерживать пехоту, без солярки стояли на месте. И хотя танки были старыми и беспощадно коптили небо выработавшими свой ресурс двигателями, но лучше такие, чем вообще без них. В бункерах ПВО ругались матом. Два дня проработали на автономном питании, а потом солярка закончилась, дизеля заглохли и экраны погасли. Вражеские самолеты и ракеты могли спокойно летать, как у себя дома. Никто их не видел и потому не трогал. А что делать, если нет денег на электричество? «Боже, помоги России» - шептали офицеры, глядя на потемневшие экраны. Но Бог, как всегда, был глух к мольбам людей из страны, которую почему-то не взлюбил. Мало того, что он поселил народы этой страны на самом севере Европы и Азии в условиях непригодных для жизни, так он постоянно насылал на них разные напасти. За что должны страдать люди, верившие ему, никогда не изменявшие ему, построившие ему множество храмов и разрушенных не по их вине? А может он хотел иметь народ, прошедший огонь и воду, закалившийся в несчастьях и бедах, но не отказавшийся от него, народ, на который он мог бы положиться в трудную минуту? Возможно, за все муки и страдания его ждет светлое счастливое будущее? Но никто в этой стране уже не верит в светлое будущее. А хмурые и мрачные москвичи наблюдали непривычную картину. По проходам в вагонах метро и электричек шли в парадной форме офицеры различных родов войск, сопровождаемые автоматчиками. Офицеры шли напряженно, видимо стесняясь своих новых обязанностей, а их солдаты с любопытством глазели по сторонам. Такие же офицеры стояли в подземных переходах и в многолюдных местах. У каждого на шее висел ящик с надписью: «Пожертвуйте на горючее для армии». При виде их редкий человек не доставал кошелек или не открывал сумку. Москвичи и жители других городов не осуждали их. Они все понимали. Шел третий день войны.
)