Put an end to this fight, Take a rest from your odyssey, Let go off your world, Find peace here tonight. DoD
Иногда чувствуешь нечто вроде зависти. Например, есть песни, о которых я жалею, что не я их написал. Не подобных, не около того, не похожих или почти таких, а именно эту, ее! Она - как будто все, что есть ты, отражает такое в тебе, чему ты ни слов, ни нот не находишь, только чувствуешь это неуловимое, вечно метущееся в тебе, не дающее покоя, клокочущее, дергающее… а кто-то сумел это схватить и придать форму и вот он – весь ты. В одной простой песне, с обычными человеческими словами, спетыми обычным человеческим голосом. И как-то немыслимо это отражается в твоей душе, что не убавить, не прибавить. Как всего тебя в пучок собрали, и все узлы распущенные связали в единую нить. И ты понимаешь, что никогда бы этого не написал. Потому что это не в твоей мелодике, а она у каждого своя и исходя из нее, каждый пишет. А у тебя другая – ты тоже умеешь, ты пишешь, знаешь, как разнообразить аккомпанемент, как собрать сложную композицию, сможешь найти хорошие слова, подставить их к нотам. Так утешься! Но именно этой песни никогда не напишешь, потому что она вне твоей мелодики. А почему, раз я ее так чувствую? Почему это не в моей? Если чувствую – следовательно, в моей! Но тут обнаруживается твоя музыкальная несостоятельность, ограниченность, криврукость, тугоуость, тугодумость… все, что пишешь ты, видится таким однобоким и однообразным, таким слишком светлым и оптимистичным, что ты понять не в силах, как тебя угораздило написать такое, ведь это совершенно не о тебе, это не ты! Я так устал, я так до бешенства устал. Иногда так себя раздражаю, что хочется себе и зубы выбить и кости переломать. Пойти, проветриться? Да голова все равно при тебе, что толку? Дар напрасный, дар случайный. Какая польза, если он не помогает? Только отплевываешься стишками, песнями, рассказами, романами от того, что сидит внутри и не дает покоя, не дает даже права дышать свободно. А как было бы прекрасно – раз и навсегда ухватить это что-то и хоп! – вырвать из сердца с корнями! Пусть с кровью, но главное, навсегда. Больнее не будет, пусть даже в сердце дыра останется. Но нет – ты не можешь вырвать, ты только отплевываешься и даже не кровью харкаешь а так, слюни пускаешь. Для очередного вдоха, до очередного коллапса. Ты жизни не видишь за своим творчеством, тебе уютно в своих сказках, ибо даром пульсирующей жизни ты не обладаешь. Ты ее создаешь и там живешь. Когда очередному странствию подходит конец, ты чувствуешь удовлетворение и усталость и на какое-то время успокаиваешься. На следующий день появляется пустота, привычно желание деть себя куда-то, но больше некуда. Теперь можно жить своей жизнью, - говорят тебе. А как? Ты не умеешь. Единственное время, когда ты живешь – время созидания. Пусть ты ничего вокруг не замечаешь, ну и не нужен тебе этот круг! Ты не мог существовать на всем готовом, тебе никогда в этом круге не было уютно. Эскапист. Сумасброд. Фанатик. Ты предаешься этим занятиям только, чтобы почувствовать себя живым хоть на какое-то время. Не ради других, не ради красоты, не ради искусства или высоких идей, не ради любви, не ради славы или признания, не ради комплиментов. Ради того, что сидит в сердце и гонит, и тянет, и не дает покоя. Ты же умный человек, знаешь это слово. Это очень простое слово. Нет, не то – там четыре буквы. Банально так. Откуда оно взялось – уже неважно, но твои потуги избавиться от него сродни таблеткам обезболивающего при раковой опухоли четвертой стадии. Плюнул очередным рассказиком – стало полегче, выдал стишок – тоже ничего. И как ни парадоксально: чем больше и чаще ты плюешься, тем меньше срок действия твоего морфия. Казалось бы: ты разбираешься в себе, весь сор из избы выносишь, слой за слоем счищаешь. Когда-то наступит момент, когда ничего не останется! Когда-нибудь ты окончательно в себе разберешься, все выблюешь и будешь жить спокойно и почти счастливо, научишься замечать этот мир, жить как все нормальные люди. Но этого не происходит. Это нечто в тебе растет и крепнет. Ты не избавляешься от него, а только забиваешь лекарствами. Тогда зачем это все? Эти стихи, которые не выдают и сотой доли того, что чувствуешь? Эти слова, которые лишь бледно отражают мысль? Эта музыка, которая вовсе не о тебе и получается такой лишь из-за твоей музыкальной несостоятельности и ограниченности возможностей? Может, еще танцевать научиться? Зачем эти псевдо таланты, от которых пользы только в процессе, а причину они не лечат? Подумай, что другим это нравится. А что они мне? Ну, запиши альбом, подари друзьям. Друзьям… каким таким друзьям? Обоссут и заморозят. Ты им душу распахнешь а они тебе: запись так себе, вот тут я бы по-другому сделал, а тут другой пассажик бы вклинил, вообще иначе композицию построил, да что это все арпеджио да арпеджо – других что ли не знаешь средств выразительности? Друзья… Кстати о танцах. Давно об этом думаю, да денег жалко. Помнишь «Степного волка»? Главного героя звали Гарри, и он был очень умным и образованным человеком. Но очень одиноким – никого на целом свете у него не было, ни друзей, ни родных. Видимо, несносный человек. Ему было за пятьдесят, и он мог любоваться банальностью и обычностью в чужой жизни, потому что в своей ему так и не удалось создать подобного. Например, чистая лестничная площадка и ухоженный цветок – так это мило и красиво, так прекрасно в своей заурядности, что он чуть не плакал от умиления. И вот однажды в его жизни появилась девушка – тоже очень умная, несмотря на молодость, которая предложила ему пойти потанцевать. «А я не умею танцевать», - сказал Гарри. «Как? – удивилась девушка. – Ты, который познал глубины и грани всех земных наук, который изучил столько, сколько обычному человеку невозможно, не мог потратить пару недель на обучение танцам? Пару недель – ведь это так просто!» И правда – так просто и прекрасно… танцевать, когда падает мир, танцевать, когда траур на лицах, на могилах друзей… как просто стать пеплом! Отсюда вопрос: так ли отчаянно Гарри пытался причаститься обычной человеческой жизни, обрести счастье, а не любоваться им издалека? Или он только и делал, что прятался от него в философских томах, в математических формулах, бежал в храм науки в поисках укрытия от нормальной человеческой жизни? Танцевать… откройте мне дверь! Пойду, сыграю что-нибудь. Как умею. Что ж делать…
)