Сижу за столом до изнеможения, почти засыпаю, но еще держусь. Просто знаю, что спать опасно. Кажется, что глаза скоро высохнут. Слабыми от недосыпания руками тру уставшее лицо. На востоке небо немножко светлее. Часа через полтора рассвет и очередной день, который, из-за недосыпания, буду воспринимать лишь наполовину. Не знаю, куда деть руки. Свет пропал еще вечером, поджигаю очередную свечу и пристально смотрю на пламя. Интересная это вещь, вроде обычный ионизированный газ, но что-то в нем есть. Что-то необычное, что-то чуждое, что-то, что притягивает, но не подпускает слишком близко. То он ровный и спокойный, то языки начинают бешеную пляску, вздымаются высоко-высоко, то прячутся где-то, мечутся из стороны в сторону. Хаос. Но в нем просматривается странная завораживающая хореография. Это будто какой-то спектакль, где главную роль играет пламя, оно танцует в центре сцены, так, чтобы его было хорошо видно. Оно никого не боится и даже дает к себе прикоснуться, но только быстро. Оно не терпит похотливых взглядов, жадных объятий, пренебрежительного отношения. И за проступки оно карает безжалостно. Несчастный будет мучительно погибать в бульдожьей хватке пламени, и вряд ли блестнет надежда на спасение, потому что пламя умеет преследовать. Оно будет нестись, пока не загонит в угол. Но пламя весьма великодушно, и если не гневать его, попасть к нему в милость, то оно одарит тебя своим теплом, защитит, позволит созерцать новую захватывающую постановку. А помогут ему в этом тени. Они всегда следуют за пламенем. Кажется, что они прячутся от него, но это лишь часть гениальной постановки. Тени в точности повторяют движения примы, словно древние люди, поклоняющиеся своему идолу, они восстают и ищут, когда пламя прячется, и падают ниц, когда оно вздымается ввысь, желая увидеть всех их. И тени испытывают благоговейный страх перед его могуществом.
Я всматриваюсь в пламя, а оно в меня. Оно глядит мне прямо в глаза, видит в них свое отражение, прихорашивается. Оно всегда выглядит величественно, но все равно поправляет свою мантию, сдувает с плеча несуществующую пылинку, и начинается действо: оно вздымается, разводя в стороны полы мантии, кружится, изменяет форму. Я вижу до боли знакомые образы, сердце начинает биться чаще, дышу все глубже. Я вижу силуэты, профили, пейзажи – мои самые сокровенные воспоминания, самые заветные мечты. Я вижу, как они исполняются, вижу, ощущаю, радуюсь. Но вот образы стираются, пламя сменяет плавный танец на марш, и уже почти слышен суровый бой барабанов. Я вновь вижу те же образы, но теперь все, что мне дорого, уничтожается, сжигается, я вижу, как мои мечты теряют возможность исполнения. Я вижу, как пламя ползет по моим рукам, оно стоит за спиной за спиной и нежно гладит по плечам и груди. Нежно, но эти прикосновения обжигают первобытным страхом. Я боюсь пошевелиться, чувствую себя рабом. Лицо пламени прямо перед моим, я вижу его полуприкрытые глаза, изящную уверенную улыбку. Пламя как госпожа, оно взъерошивает мне волосы на затылке, не переставая смотреть мне в глаза, а в них уже не изображение, в них уже настоящий огонь. Но я почему-то не чувствую боли, я все так же с ужасом и восхищением смотрю на лик пламени. Оно приближается и целует меня в губы, я закрываю глаза и вдруг начинаю чувствовать адскую боль, ощущаю, как пламенный поцелуй поглощает меня без остатка и сжигает, но, тем не менее, я не сопротивляюсь. Просто не могу. Страх сковал мои движения. Страх перед абсолютом, перед воплощением стихии. Боль становится нестерпимой, по телу проходит конвульсия. Вдруг я чувствую, что начинаю проваливаться, твердь уходит у меня из-под ног, я лечу в бездну, дыхание перехватывает, пытаюсь набрать в легкие воздуха, но не могу, и вдруг, с шумным выдохом, я резко останавливаюсь. Кружится голова. Я открываю глаза, передо мной догоревшая свеча, за окном уже рассвело. Это невыносимо. Похоже, я вновь заснул. Однажды я просто сойду с ума, потеряю границы реальности, навсегда останусь там. Я стану тенью, буду вечно танцевать в постановках пламени. Навечно останусь тенью и больше никогда не смогу к нему прикоснуться...
)